— Из-за них чуть на работу не опоздал.

— С собой, я надеюсь?

— Не здесь же. — Леша похлопал себя по брюкам.

— Я и забыла, что у тебя штанишки без кармашков, — хихикнула Настя. — Это чтобы фишки хозяйские не тырил, да?

Леша кисло улыбнулся, поставил стакан на стойку.

— Мне пора в зал. Через десять-пятнадцать минут меня сменят. Подходите к служебному входу, передам пакет. Да, чуть не забыл! — Он облизнул губы. — Фотографии денег стоят.

— Ты что, Лешка, сока перепил? — задохнулась от возмущения Настя.

— Не с тобой говорят. По старой дружбе, — он специально выделил фразу интонацией. — Мог бы и бесплатно. Но если в деле «Рейтер», то пусть платит.

— Сколько? — решил вступить в разговор Дмитрий, освобождая локоть от вцепившихся в него острых пальцев Насти.

— Сто баксов за кадр.

— Крыша поехала! — охнула Настя.

— Договорились. Я отберу лучшие кадры, за них и заплачу. — Дмитрий взял стакан, потянул через соломинку горький коктейль. Сам не зная зачем, решил играть роль до конца. Решил, что если эти снимки так важны для Насти, он, само собой разумеется, обязан их добыть.

— Негативы получите в обмен на деньги. — Леша протянул ладонь. — Приятно было познакомиться.

— Взаимно.

Настя повернулась к Леше спиной, сделала вид, что занята изучением содержимого бокала. Оглянулась через плечо, убедилась, что Леша ушел, и тихо, но отчетливо сказала:

— Козел.

— За что ты его так? — Дмитрий придвинулся ближе. — Просто мальчик вырос, но не повзрослел.

— Он оператор от бога, Дим! Ему бы… Эх! — Настя покачала головой. — Там на острове, ну, где мы первый раз Кротова снимали… Мой бывший муж нагадал, что Лешка меня предаст. Но то, что он еще и продавать начнет, до этого даже Валерка со всей своей психиатрией не додумался! — Настя смахнула челку со лба, пристально посмотрела на Дмитрия. — М-да, на деньги ты все-таки попал!

— Не все решают деньги. — Дмитрий был уверен, что когда Леше сунут под нос красные корочки удостоверения, негативы отдаст бесплатно и с превеликой радостью.

Он посмотрел на отражение в зеркале. Прямо у них за спиной стоял парень в горчичного цвета пиджаке. Лицо вытянувшееся и бессмысленное, как у лунатика. Остекленевший взгляд был уставлен в спину Насти.

— Настя, у тебя здесь нет знакомых?

— Кроме Лешки — никого, — ответила Настя, думая о своем.

— Тогда что ему от тебя надо? Только не оглядывайся. Медленно подними голову и посмотри в зеркало.

Настя посмотрела на отражение и хмыкнула. Парень, встретившись с ней взглядом, отвернулся и исчез.

— Дим. Только без резких движений, — прошептала Настя. — Отклонись и посмотри мне за спину.

Дмитрий послушно выполнил и недоуменно посмотрел на Настю.

— Да не на пол, глупый! Делай еще раз. Отклонись и веди взгляд от плеча по спине. Медленно, медленнее… И все ниже…

— М-да. — Дмитрий рывком вернулся в исходное положение.

Вид Насти, сидящей на высоком табурете, действительно мог свести с ума.

— Вот и все, что этому лоху было нужно, — прошептала Настя, положив ладонь на плечо Дмитрия. В ее глазах играли веселые бесенята.

Цель оправдывает средства

Давид поднялся по витой лестнице, ведущей в VIP-зону казино. Охранник за стойкой его узнал, пришлось подмигнуть и улыбнуться. Тот еще не знал, что дорога в зону для особо важных персон для Давида заказана навсегда. После неудачного налета на Журавлева жизнь Давида скатилась вниз, словно по такой же витой лестнице. Слава богу, что не свернули шею. Гога Осташвили разом охладел к проштрафившемуся Давиду и, само собой разумеется, запретил появляться в офисе без особой нужды. А такой в последнее время не было.

Давид вздохнул и повернул назад, в общий зал. Деньги и кое-какой авторитет еще сохранились, но пути наверх, туда — в зону небожителей, — уже не было. Надо было начинать все с нуля или, используя малейший шанс, вернуть былое доверие. Он знал, что Гога в решениях крут и скор, но отходчив. Зла на искупившего вину таить не будет, потому что глупо и неперспективно.

Возвращаться за столик к друзьям не хотелось. Они еще не знали, что весь авторитет Давида сошел на нет. Но очень скоро узнают, слухи в преступной среде, как во всяком ограниченном мирке, распространяются быстро. Половина, сделав кислые рожи, сразу же отойдет. Останутся лишь те, кто зависим и кому Давид, даже в опале, еще нужен и полезен.

Он щелкнул пальцами, остановив девчонку, разносящую по залу сигареты. Та с готовностью улыбнулась и подставила ему поднос. Он не глядя выбрал черную пачку с золотым вензелем и отвернулся. Внимание «шестерок» он потеряет в последнюю очередь, такие будут виться, пока в кармане есть деньги.

Давид раскурил сигарету и встретился взглядом с долговязым парнем в горчичного цвета пиджаке. Наметанным взглядом определил, что костюм куплен на рынке, грош цена, одна претензия на крутизну. Лицо показалось знакомым. Вообще-то здесь все были более-менее знакомы. Парень был из своих, со статьей. Сразу же бросились в глаза потерянный вид и блуждающий взгляд.

«Ясно, проигрался вдрызг», — сделал вывод Давид. Такое приходилось наблюдать практически каждый вечер. До попыток повеситься на подтяжках в туалете дело пока не доходило, но многих приходилось под белы рученьки выводить на улицу, их ватные ноги отказывались идти. Странно, но через день-другой проигравший опять стоял за рулеткой с лихорадочно горящими глазами.

Парень нерешительно, как-то боком подошел к Давиду.

— Что надо? — выдохнул вместе с дымом Давид. Еще неделю назад эта шваль в дешевом пиджаке даже не посмела бы подумать приблизиться к нему.

— Давид, дело есть.

— А кто ты такой, чтобы лезть ко мне с делами? — надавил голосом Давид.

— Жига меня кличут. Учеником был у Казана. — Взгляд парня стал осмысленным, он просто впился им в Давида.

— Дальше что? — Теперь он вспомнил долговязого. Верные люди говорили, что работает на бригаду долгопрудненских, пару раз для них ломал замки. О Казане Давид слышал, авторитетный медвежатник был.

— Ты тут в авторитете, Давид. Вроде как в охране у Гоги. Тебе интересно будет.

О последних новостях Жига не знал, и Давид как мог солидно пыхнул сигаретой:

— Колись, Жига. По делу или базар травишь?

— По делу, по делу. — Жига встал почти вплотную и быстро зашептал: — Девка тут у вас крутится. Я ее знаю. Дочка Стольника, был такой «важняк» в Прокуратуре Союза. Они вдвоем к Казану приходили. Кололи его, фотку показывали. Нужен им был какой-то Крот. Я потом у ребят поспрашивал. Выходит, Крот крутой был, из «деловых», только шлепнули его. А фотка новая была. Казан сам удивился. Вот! А сейчас она с крупье вашим перетирала, тоже насчет фоток. И опер с ней, зуб даю, опер. Такие дела.

Давид отстранился, от Жиги шел нестерпимый концентрированный запах одеколона, наверно, перед походом в «приличное место» облился с ног до головы.

— Откуда знаешь?

— Так я же в подсобке сидел, пока Казан с ними травил. Делал вид, что сплю. Казан еще меня за ними следить посылал.

Давид схватил Жига за пуговицу, притянул к себе.

— Кто ты такой, плесень, чтобы на Казана лапку задирать, а? За такие слова на законного вора тебя на куски порежут!

— Так скурвился он, зуб даю! — задохнулся Жига. — Сдал он им Крота, сам слышал. А девка здесь круги нарезает. С опером своим.

Давид на секунду задумался. О Кротове он слышал от Самвела Сигуа. Тот как-то обмолвился, что не будет у Гоги хуже врага, чем оживший Крот.

Он достал бумажник, вытащил две сотенные бумажки, сунул доллары в нагрудный карман горчичного пиджака.

— Сиди в зале. Не вздумай слинять. — Он посмотрел в лицо Жиге, теперь глаза у того стали преданными, как у прикормленного пса. — Пойдем, покажешь девку.

Начальник «секьюрити» казино об опале Давида тоже не знал. Стоило ему сказать: «В зале чужие», — сразу же смекнул, что дело касается Гоги Осташвили, час назад поднявшегося в VIP-зону с двумя боливийцами. Казино через подставных лиц принадлежало Гоге, и не было здесь персоны важнее, чем он. Любая угроза безопасности прежде всего рассматривалась как угроза непосредственно ему, Хозяину, его авторитету, здоровью и жизни.